Александр Баренберг - Голем. Том 2 (книга 3)[СИ]
Спустился в зал, быстренько подобрал в кладовке две тряпки — черную и белую, привязал к трофейным копьям и высунулся в бойницу. С корабля ответили сразу же, заметно, что заждались. Переговоры продвигались быстро. Белая тряпка у нас означала точку, черная, соответственно — тире. А для "пробела" я просто втягивал флажок в бойницу. Сегодня я уже знал, чего попросить "снизу". Для чего мне это надо, объяснять не стал — времени жалко, да и не поймут.
Удостоверившись, что на корабле готовы, отложил самодельные флажки и, прихватив с собой заинтересованную Анну (пусть развеется немного девочка), вновь полез наверх. Долго ждать не пришлось. Олег отвел корабль в самый дальний конец небольшой бухточки и его стало видно и с верхней площадки. Поэтому мы хорошо различили, как на верхушку мачты залез человек. С такого расстояния точно, конечно, сказать было нельзя, но я был абсолютно уверен, что это Зореслав — наш лучший стрелок со своим превосходным составным луком, привезенным еще из Галиции. Дорогущее оружие легко "делало" по дальнобойности наши арбалеты. Но им, конечно, надо уметь пользоваться…
Зореслав умел. Да и крыша была не такая уж маленькая. Стрела воткнулась где-то посредине ската, ближе к правому ребру. Я привязал вчерашнюю веревку к перилам, ограждавшим площадку и, держась за нее, полез вниз. Это было легко — сучковатые, грубо оструганные бревна предоставляли хороший упор для ног, так что я успевал еще говорить что-то успокоительное взволнованной моими упражнениями спутнице. Достал стрелу и беспрепятственно вернулся на площадку.
Сразу за острым наконечником на стреле располагалось мягкое утолщение. Это Олег, по моей просьбе, намотал клубок прочной шелковой нити, хранившейся в моих вещах. В него же воткнул и две стальные иглы. Все, теперь можно работать!
Спустились вниз. Я отсигналил на корабль, что все в порядке и пусть будут готовы действовать на закате. После чего начал расчищать будущее рабочее место. Оттащил в угол дубовый стол, туда же отправил табуретки. Принес из соседней кладовой парусину и разложил ее на полу. После чего разъяснил притоптывающей от нетерпения Анне задачу:
— Понимаешь ли, Солнышко, у нас остался один путь для того, чтобы по-быстрому улизнуть отсюда!
— И какой же?
— Ты древние греческие легенды читала? Там описан подобный случай!
— Про Дедала и Икара? — сразу же догадалась начитанная девушка.
— Именно!
— Ты шутишь! Это невозможно!
— Ну как тебе сказать… Таким образом, как описано в легенде, и правда невозможно, однако есть и другие способы…
— Я боюсь! — заверещала вдруг поверившая мне, наконец, Анна и расплакалась. — Я не умею летать! Икар вон приблизился к Солнцу и погиб!
Пришлось подойти, обнять и покрыть поцелуями мокрые от слез щеки.
— Ну ты же смелая! — уговаривал ее я. — Ты же от самого наместника султана не побоялась сбежать! А к Солнцу мы не полетим, не переживай!
Что-что, а уж вверх пепелац предполагаемой мной конструкции точно не полетит! Лишь бы вниз не слишком быстро падал…
…Проанализировав имеющиеся в моем распоряжении ресурсы и "примерив" их на описанные в интернете конструкции сверхлегких летательных аппаратов. пришел к выводу, что ни дельтаплана, ни, тем более, планера мне не построить. Ни инструментов не хватает, ни материалов. Кроме того, работать на маленькой площадке наверху невозможно, а втащить по узкой винтовой лестнице собранный аппарат тоже не получится. Поэтому оставалось только два варианта: парашют и параплан.
Первый, конечно, конструктивно проще. Однако имелось три веские причины, по которым мой выбор пал, все же, на параплан. Во-первых, в данных обстоятельствах использовать парашют можно только в варианте крайне популярной некогда парашютной вышки. То есть, в заранее расправленном и подвешенном состоянии. Но требуемые для этого усовершенствования "стартовой площадки" и самого парашюта сводили на нет его изначальную конструктивную простоту.
Во-вторых, парашюту требуется большее количество строп. Ведь они идут по всему периметру купола. А веревок у меня дефицит. Ну а в третьих и в главных, площадь и качество имеющейся в моем распоряжении ткани вряд ли обеспечат комфортную скорость снижения для двух человек. Приземляться на нем нельзя. Только приводняться. Иначе тяжелые травмы гарантированы. А то и летальный исход, если приложит темечком об скалы… То есть, полетом нужно управлять. Хотя бы чуть-чуть, чтобы наверняка попасть в море. А лучше не просто в море, а в бухточку, поближе к кораблю. По этим причинам я и выбрал параплан. Ведь самонадувающееся летающее крыло как нельзя лучше удовлетворяет всем этим условиям!
— Ты шить умеешь? — спросил Анну. Та в ответ лишь недоуменно повела плечами и я понял, что сморозил глупость: в этот исторический период трудно найти городскую женщину, которая не владеет данным искусством.
— Тогда приступим! — я вручил девушке одну из иголок и половину запаса нити.
Прежде всего, мы по возможности ровно сложили кусок ткани пополам, вдоль более короткой стороны. Получился прямоугольник длиной пять и шириной два метра — контур будущего крыла. Сгиб мы тут же зашили — это будет задняя кромка. Боковые тоже зашили. А переднюю кромку оставили открытой — она послужит воздухозаборником.
С нервюрами же — поперечными полосками ткани, задающими профиль крыла, было сложнее. Я их вырезал кинжалом из собственного кожаного плаща, расчертив заранее нужный аэродинамический контур. Жалко было роскошный плащ, зато прочность гарантирована. Их получилось всего пять, но и на этом спасибо. Надеюсь, что для моих целей хватит. С моей помощницей, владевшей иглой, надо признать, куда лучше меня, вшили нервюры на размеченное место. А к ним прикрепили немногочисленные стропы, сделанные из имевшихся у меня веревок и скрученных полосок какой-то потрепанной ткани, добытых в кладовке, усиленные шелковой нитью. Стропы шли к импровизированному сиденью, сработанному из перевернутой табуретки. Делать нормальную подвесную систему времени не имелось.
Управление было упрощено до минимума и сводилось к прикрепленным к концам крыла стропам, за которые можно тянуть для осуществления поворота. Оставалось надеяться, что по остальным осям аппарат достаточно устойчив. Впрочем, хотя конструкция параплана это предполагала, но у меня он явно получится кривой и косой, и только на это полагаться нельзя. Поэтому решил придать крылу аппарата некоторое вертикальное "V". Для этого центральную нервюру укрепил двухметровой балкой, сделанной из трофейного копья. Ведущие к ней стропы укоротил. Теперь центральная часть крыла имела излом, придававший сходство с чайкой. Или, скорее, с детским бумажным самолетиком. Только выдержала бы нагрузку дырявая и подержанная ткань этого непрезентабельного сооружения…
Конечно, парапланы так не строят — конструкция там гораздо более навороченная, но и я далеко не пилотажник. Мне всего-то и надо — спуститься без особых повреждений со стометровой высоты, имея возможность при этом немного сманеврировать. Поэтому и "параплан" соответствующий.
Закончили задолго до вечера и осталось время отдохнуть и подкрепиться вчерашней рыбой и последними глотками вина. Из-за двери несколько раз ехидно осведомлялись, не хотим ли мы пить, но мы эти вопросы игнорировали. Наконец, солнце склонилось к западу и, после недолгого штиля поднялся вечерний бриз — в сторону моря. Этого я и ожидал. Пора!
Просигнализировал на корабль и, с помощью Анны, втянул сложенный аппарат наверх. Девушку заметно трясло. Привлек ее к себе, попытался успокоить, шепча всякие глупости. Помогло мало.
Привязал сидение параплана к ограждению площадки, чтобы невзначай не унесло ветром и подбросил вверх купол, передней кромкой к свежему ветру. Крыло тут же надулось и затрепетало на ветру. Вот в чем преимущество параплана! Не нужны никакие стартовые сооружения.
Пришлось потратить еще минуту, чтобы срубить мечом флагшток — боялся зацепиться за него куполом. А вот теперь можно и усаживаться. Только как бы заставить Анну влезть на сидение? Кажется, придется силой…
В любом случае я намеревался пристегнуть ее к себе широким кожаным поясом, с которого я снял ножны с мечом. Их я привязал к ножке перевернутой табуретки, являвшейся сидением нашего летательного аппарата, и сам влез туда, спустив ноги по бокам. Привязываться к сидению не собирался, чтобы не пойти ко дну после приводнения. Мы должны были достаточно плотно быть зажатыми среди ножек табуретки и строп, чтобы не выпасть, и кроме того, я мог держаться ногами. Теперь осталось только усадить девушку себе за спину…
Это ожидаемо оказалось самым трудным этапом. Анна, видя меня балансирующим на привязанном к перилам сидении, которое готово сорвать с места и унести вдаль шумно бьющееся на стропах крыло, наотрез отказывалась присоединиться. Наконец, удалось поймать ее за руку. В первое мгновение девушка пыталась вырваться, но вдруг вся обмякла. Я уже подумал, что она потеряла сознание, но, прижав к себе, ощутил мелкий трепет ее тела и услышал тихое бормотание. Кажется, она молилась. Пользуясь моментом, затащил безвольную спутницу на табуретку, усадил за спину и пристегнул к себе ремнем. Ноги поднял повыше, так, что Анна сама обхватила меня ими. Теперь она от меня точно никуда не денется. Или вместе спасемся, или…
